На честном слове и на одном крыле | Коли ты князь, собирай полки, выйди на свет, подыми хоругви.
Что-то меня сегодня догнало вдохновение, и я решила, что пора бы уже написать отчёт. Но начать не с начала не смогла, поэтому для затравки написала "содержание предыдущих серий", по возможности кратко и читаемо изложив историю Стратосферы, сына астронома, с рождения и до старта игровых событий.
Часть 1: биография Орменеля (осторожно, много текста)Юность и мирные временаИтак, начиная словами из многочисленных кратких описаний персонажа, рассылавшихся по городам и весям, Орменель - дитя Долгого Мира, полунолдо-полусинда из народа Ангрода, инженер и строитель. Его отец был слегка эксцентричный любитель наблюдать за движением небесных тел, а ещё он был из Пробудившихся и сходивших туда и обратно. В моей голове папа Орменеля дружил с Финарфином, и в Исход пошёл не столько за сильмариллами, сколько посмотреть, как там изменилось небо над Белериандом со времён его юности, да приглядеть за младшими арфингами. Матушка же его была из местных синдар, плетельщица слов и дева-которая-гуляет-сама-по-себе. И познакомились те на сосне. Ну да, в Дортонионе, на самой высокой и удобной для наблюдения за звёздами сосне.
Сын у них пошёл нравом в нолдорскую сторону, и все мысли по молодости у него были в сторону изучения законов физики да строительства. В поисках "строек века", где можно было бы отточить свои навыки и научиться ещё чему-нибудь новому, он объездил чуть ли не весь Белерианд; а в Бритомбаре не только хорошо и интересно поработал, но ещё и нашёл себе жену, прекрасную юную деву с веслом и гарпуном из фалатрим. История их знакомства сводится примерно к тому, что сухопутному нолдо захотелось покататься на лодке, весёлая тэлерэ позвала его с собой порыбачить, потом сухопутный болван, даром, что инженер, зазевавшись, умудрился попасть под парус и свалиться за борт, чуть не утонул, был выловлен и водворён обратно в лодку, а потом с разинутым ртом наблюдал, как его спасительница решила ещё искупаться в тех самых бодрых волнах, по его меркам тянущих на небольшой шторм. И как-то они после этого сошлись, и больше уже не особо расходились.
Поселились Орменель с супругой в Дортонионе, и там и жили, периодически выезжая проведать родичей и знакомых. Потом у них родился сын, которого назвали Лантегилем. И, в общем, если бы не подкравшиеся незаметно эпические события, была бы это обычная история про счастливую семью, где папа - строитель на всю голову, мама - разводит лошадей и носится по Ард-Гален с копьём, а сын, как нормальный юный шилохвост, влипает в разные приключения. Например, увлёкшись вопросом составления лекарств и противоядий, отправляется с друзьями охотиться на пауков в Нан-Дунгортеб, чтобы добыть образец паучьего яда.
Дагор Браголлах, Тол-Сирион, Тол-ин-ГаурхотНо события таки подкрались, и жанр истории резко изменился в драматическую сторону. Когда началась Дагор Браголлах, Лантегиль (кстати, ещё даже не достигший совершеннолетия) с друзьями-разведчиками был на востоке Дортониона, а его родители - на западе, и разметало их наизнатенейшим образом. И до самых событий игры Орменель сына не видел, и, более того, очень долгое время даже не был уверен, что тот жив.
Вместе с женой и ещё несколькими знакомыми и незнакомыми эльфами Орменель отступил в сторону Тол-Сирион, да там и остался. Посовещавшись с женой, они решили, что "здесь мы встанем намертво", он - потому что некоторое время в Минас Тирит жил и учился, она - потому что крепость перекрывала вражеским полчищам путь на её родные края. Чего им стоило это решение, когда про сына они оба могли с уверенностью почуять лишь то, что он жив и не под тенью, отдельный вопрос.
А когда остров пал, ни Орменель, ни его жена оттуда выбраться не смогли.
На этом месте я каждый раз впадаю в ступор, потому что дальше идёт восемь лет неописуемого мрака. Орменеля идентифицировали, как строителя, и после того, как никакой стратегически важной информации из него не извлекли, предложили выбор - на корм волкам или заниматься текущим ремонтом и перестраиванием крепости по нужды новых хозяев. Был бы он там один - выбрал бы волчью яму, но там был ещё и его жена (которую как его жену не идентифицировали, к счастью, но на том везение и заканчивалось), представлявшая для захватчиков ценности куда меньше, чем он. Фактически, вся её ценность сводилось к тому, что она из фалатрим и её можно было какое-то время поизучать. Что это были за исследования, лучше вообще не думать.
В общем, Орменель согласился сотрудничать. И был само смирение. И в течение лет эдак семи умудрялся всеми правдами и неправдами выскребать себе помощников для ремонтных работ из числа товарищей по несчастью, как правило, тех, кого вот-вот должны были скормить волкам (и понятно, кто всегда был в их числе). Если бы им ещё немного повезло, они бы дожили до появления Берена и Финрода сотоварищи вместе, и, как знать, может, и до освобождения острова дотянули бы. Но - не повезло. В один непрекрасный день Орменель банально не успел, потому что порядок выбора "корма" поменяли, а он об этом не знал, а когда узнал, самое умное, что он смог сделать было пойти обрушить кусок стены на волчарню. Причин-то быть паинькой у него не осталось, а рассудок несколько отказал. Дальше Орменеля сунули в застенок, что выяснить, с какой это радости и как это он умудрился устроить такие разрушения (а умудрился он благодаря знанию сопромата и потому, что сумел договориться с крепостью, сойдясь с ней на глубоком беспросветном отчаянии), и остался он при всех своих конечностях только потому, что тёмная сторона рассчитывала его доломать и пристроить к работе. А не доломали потому, что Финрод и компания таки появились, и сместили приоритеты. Так что Орменеля отправили прохлаждаться в каменный мешок, да там и оставили до лучших времён, которые в этот раз для тёмных так и не наступили.
Освобождение, Барад Эйтель, Нирнаэт АрноэдиадКогда Лютиэн освободила остров, Орменель в числе прочих дополз до Нарготронда и там остался примерно на год. С головушкой у него на тот момент было плохо, а квалифицированную психологическую помощь ему было оказать затруднительно, потому что механизм осанвэ у него переклинило (да и не готов он был ещё расставаться со своими проблемами). Зато в том, что касается физического состояния, лечился и восстанавливался он прямо-таки с остервенением, потому что жаждал крови. И поскольку Нарготронд в войну вступать не собирался, Орменель оттуда ушёл и пошёл в Барад Эйтель. Кроме того, он когда-то в этот период отказался от своего имени и взял другое, Гэллост, с которым жил до самой Нирнаэт.
Каким образом он убедил Фингона, что заслуживает доверия и принесёт пользу как боевая единица, несмотря на явные следы недавнего плена и невротическое аванирэ, не знаю, но как-то ему это удалось. Строительными работами он больше не занимался, потому что от одной мысли об этом ему делалось тошно, ни с кем особо не общался, и резал орков с превеликим и несколько нездоровым удовольствием. Единственные, с кем он хоть как-то сошёлся в твердыне нолфингов, были Алькарин и Эленорэ, побратимы и почётные члены клуба бывших пленных саурононенавистников.
Во время Нирнаэт Орменель-Гэллост каким-то чудом не убился - и не потому, что не пытался. Наверное, это был один из тех случаев, когда смерти ищешь, а она, смущённая столь пристальным стремлением познакомиться поближе, кокетничает и не даётся. Так или иначе, но под конец битвы масштабы разрушений и количество трупов Орменеля отрезвили, и он понял, что вот сейчас точно может броситься на вражеские мечи, но смысл? Минус ещё один боеспособный эльф, когда их и так не слишком много осталось?
Жизнь в ДориатеОтступая, Орменель прибился к Белегу и остаткам отряда дориатских синдар, и ушёл с ними в Дориат - да там и остался, потому что ему разрешили присоединиться к пограничной страже. На тот момент он был почти уверен, что сын его погиб, и боялся, что это подтвердится, если начать его искать, а ещё боялся встречаться с теми, кого знал раньше, по целому ряду маловнятных причин, - в общем, количество непорядка в голове у него всё ещё зашкаливало, и выхода из старательно выстроенной у себя в сознании темницы с кошмариками он найти не мог. Потому что нефиг запускать себя до такого состояния, да. Помогла ему не совсем случайная встреча с майей Мэлиан, которая терапевтической беседой сумела подтолкнуть его на путь если не исцеления, то хотя бы некоторой стабилизации.
В Дориате Орменель оставался до самого его разорения феанорингами, и в сражении участвовал, и был ранен, и уже было собрался тихо скончаться под кустом, когда его подобрали - внезапно - феаноринги же. Как и почему так вышло - а поди пойми, так уж случилось. Может, из-за старых, ещё не дориатских доспехов приняли за своего в первый момент, может, принципиальность целителя зашкалила, но так или иначе, его не только подобрали, но ещё и забрали с собой на Амон Эреб, и там он внезапно узнал, что сын-то его жив! И всё это время пробыл среди перводомцев, и учился у Маэдроса, и принёс тому клятву верности даже, но - вот ведь досада - после безобразия в Дориате отпросился и ушёл в неизвестном направлении, потому что готов был лорду служить как угодно, но только не так.
И тут до Орменеля дошло, какой он был все эти годы молодец, и как он был глубоко не прав, думая, что по эту сторону моря пользу может принести только как ещё одна боевая единица. И он пообещал себе, что, как только встанет на ноги, пойдёт разыскивать сына, и не успокоится, пока его не найдёт, пусть даже тот ему от ворот выдаст разворот.
Квест в его рыцарском значении и внезапное партизанствоИменно поисками сына он и занимался все те годы, что прошли до начала игровых событий. Орменель обошёл весь Белерианд кругом. В процессе нашёл старую знакомую, дочь друга, некогда почти-племянницу в Оссирианде, двоюродную сестру в гаванях Сириона - и кучу разных приключений себе на голову и прочие части тела. Последнее из таких приключений поджидало его в Эстоладе. Будучи не в лучшей форме (потому что бродячая жизнь, минимум комфорта и не самые лучшие погодные условия довели его до ностальгического артрита, кашля и прочих застарелых радостей), Орменель столкнулся с отрядом орков, и полёг бы, если бы не оказалось, что не он один бегал в тот день по лесу. Так он познакомился с Рэйси-Куницей, предводительницей местных гаурвайт, и почувствовал себя в долгу в достаточной степени, чтобы остаться с людьми и оказать им посильную помощь в борьбе с северной мразью, параллельно пытаясь отыскать следы сына, хотя надежды на встречу у него было уже мало. Самое удивительное, что люди, по их же словам эльфов не любившие, в нём эльфа не опознали. Вероятно, изрядная потрёпанность жизнью наложилась на то, что ни Рэйси, ни остальные эльфов никогда в глаза не видели, а представления о них имели весьма своеобразные.
В течение нескольких месяцев Орменель жил с гаурвайт: сражался рядом с ними, помогал им в обустройстве быта, делился знаниями, какими мог, и даже учил желающих грамоте. На этом этапе жизненного пути его и настигли события игры.
Часть 1: биография Орменеля (осторожно, много текста)Юность и мирные временаИтак, начиная словами из многочисленных кратких описаний персонажа, рассылавшихся по городам и весям, Орменель - дитя Долгого Мира, полунолдо-полусинда из народа Ангрода, инженер и строитель. Его отец был слегка эксцентричный любитель наблюдать за движением небесных тел, а ещё он был из Пробудившихся и сходивших туда и обратно. В моей голове папа Орменеля дружил с Финарфином, и в Исход пошёл не столько за сильмариллами, сколько посмотреть, как там изменилось небо над Белериандом со времён его юности, да приглядеть за младшими арфингами. Матушка же его была из местных синдар, плетельщица слов и дева-которая-гуляет-сама-по-себе. И познакомились те на сосне. Ну да, в Дортонионе, на самой высокой и удобной для наблюдения за звёздами сосне.
Сын у них пошёл нравом в нолдорскую сторону, и все мысли по молодости у него были в сторону изучения законов физики да строительства. В поисках "строек века", где можно было бы отточить свои навыки и научиться ещё чему-нибудь новому, он объездил чуть ли не весь Белерианд; а в Бритомбаре не только хорошо и интересно поработал, но ещё и нашёл себе жену, прекрасную юную деву с веслом и гарпуном из фалатрим. История их знакомства сводится примерно к тому, что сухопутному нолдо захотелось покататься на лодке, весёлая тэлерэ позвала его с собой порыбачить, потом сухопутный болван, даром, что инженер, зазевавшись, умудрился попасть под парус и свалиться за борт, чуть не утонул, был выловлен и водворён обратно в лодку, а потом с разинутым ртом наблюдал, как его спасительница решила ещё искупаться в тех самых бодрых волнах, по его меркам тянущих на небольшой шторм. И как-то они после этого сошлись, и больше уже не особо расходились.
Поселились Орменель с супругой в Дортонионе, и там и жили, периодически выезжая проведать родичей и знакомых. Потом у них родился сын, которого назвали Лантегилем. И, в общем, если бы не подкравшиеся незаметно эпические события, была бы это обычная история про счастливую семью, где папа - строитель на всю голову, мама - разводит лошадей и носится по Ард-Гален с копьём, а сын, как нормальный юный шилохвост, влипает в разные приключения. Например, увлёкшись вопросом составления лекарств и противоядий, отправляется с друзьями охотиться на пауков в Нан-Дунгортеб, чтобы добыть образец паучьего яда.
Дагор Браголлах, Тол-Сирион, Тол-ин-ГаурхотНо события таки подкрались, и жанр истории резко изменился в драматическую сторону. Когда началась Дагор Браголлах, Лантегиль (кстати, ещё даже не достигший совершеннолетия) с друзьями-разведчиками был на востоке Дортониона, а его родители - на западе, и разметало их наизнатенейшим образом. И до самых событий игры Орменель сына не видел, и, более того, очень долгое время даже не был уверен, что тот жив.
Вместе с женой и ещё несколькими знакомыми и незнакомыми эльфами Орменель отступил в сторону Тол-Сирион, да там и остался. Посовещавшись с женой, они решили, что "здесь мы встанем намертво", он - потому что некоторое время в Минас Тирит жил и учился, она - потому что крепость перекрывала вражеским полчищам путь на её родные края. Чего им стоило это решение, когда про сына они оба могли с уверенностью почуять лишь то, что он жив и не под тенью, отдельный вопрос.
А когда остров пал, ни Орменель, ни его жена оттуда выбраться не смогли.
На этом месте я каждый раз впадаю в ступор, потому что дальше идёт восемь лет неописуемого мрака. Орменеля идентифицировали, как строителя, и после того, как никакой стратегически важной информации из него не извлекли, предложили выбор - на корм волкам или заниматься текущим ремонтом и перестраиванием крепости по нужды новых хозяев. Был бы он там один - выбрал бы волчью яму, но там был ещё и его жена (которую как его жену не идентифицировали, к счастью, но на том везение и заканчивалось), представлявшая для захватчиков ценности куда меньше, чем он. Фактически, вся её ценность сводилось к тому, что она из фалатрим и её можно было какое-то время поизучать. Что это были за исследования, лучше вообще не думать.
В общем, Орменель согласился сотрудничать. И был само смирение. И в течение лет эдак семи умудрялся всеми правдами и неправдами выскребать себе помощников для ремонтных работ из числа товарищей по несчастью, как правило, тех, кого вот-вот должны были скормить волкам (и понятно, кто всегда был в их числе). Если бы им ещё немного повезло, они бы дожили до появления Берена и Финрода сотоварищи вместе, и, как знать, может, и до освобождения острова дотянули бы. Но - не повезло. В один непрекрасный день Орменель банально не успел, потому что порядок выбора "корма" поменяли, а он об этом не знал, а когда узнал, самое умное, что он смог сделать было пойти обрушить кусок стены на волчарню. Причин-то быть паинькой у него не осталось, а рассудок несколько отказал. Дальше Орменеля сунули в застенок, что выяснить, с какой это радости и как это он умудрился устроить такие разрушения (а умудрился он благодаря знанию сопромата и потому, что сумел договориться с крепостью, сойдясь с ней на глубоком беспросветном отчаянии), и остался он при всех своих конечностях только потому, что тёмная сторона рассчитывала его доломать и пристроить к работе. А не доломали потому, что Финрод и компания таки появились, и сместили приоритеты. Так что Орменеля отправили прохлаждаться в каменный мешок, да там и оставили до лучших времён, которые в этот раз для тёмных так и не наступили.
Освобождение, Барад Эйтель, Нирнаэт АрноэдиадКогда Лютиэн освободила остров, Орменель в числе прочих дополз до Нарготронда и там остался примерно на год. С головушкой у него на тот момент было плохо, а квалифицированную психологическую помощь ему было оказать затруднительно, потому что механизм осанвэ у него переклинило (да и не готов он был ещё расставаться со своими проблемами). Зато в том, что касается физического состояния, лечился и восстанавливался он прямо-таки с остервенением, потому что жаждал крови. И поскольку Нарготронд в войну вступать не собирался, Орменель оттуда ушёл и пошёл в Барад Эйтель. Кроме того, он когда-то в этот период отказался от своего имени и взял другое, Гэллост, с которым жил до самой Нирнаэт.
Каким образом он убедил Фингона, что заслуживает доверия и принесёт пользу как боевая единица, несмотря на явные следы недавнего плена и невротическое аванирэ, не знаю, но как-то ему это удалось. Строительными работами он больше не занимался, потому что от одной мысли об этом ему делалось тошно, ни с кем особо не общался, и резал орков с превеликим и несколько нездоровым удовольствием. Единственные, с кем он хоть как-то сошёлся в твердыне нолфингов, были Алькарин и Эленорэ, побратимы и почётные члены клуба бывших пленных саурононенавистников.
Во время Нирнаэт Орменель-Гэллост каким-то чудом не убился - и не потому, что не пытался. Наверное, это был один из тех случаев, когда смерти ищешь, а она, смущённая столь пристальным стремлением познакомиться поближе, кокетничает и не даётся. Так или иначе, но под конец битвы масштабы разрушений и количество трупов Орменеля отрезвили, и он понял, что вот сейчас точно может броситься на вражеские мечи, но смысл? Минус ещё один боеспособный эльф, когда их и так не слишком много осталось?
Жизнь в ДориатеОтступая, Орменель прибился к Белегу и остаткам отряда дориатских синдар, и ушёл с ними в Дориат - да там и остался, потому что ему разрешили присоединиться к пограничной страже. На тот момент он был почти уверен, что сын его погиб, и боялся, что это подтвердится, если начать его искать, а ещё боялся встречаться с теми, кого знал раньше, по целому ряду маловнятных причин, - в общем, количество непорядка в голове у него всё ещё зашкаливало, и выхода из старательно выстроенной у себя в сознании темницы с кошмариками он найти не мог. Потому что нефиг запускать себя до такого состояния, да. Помогла ему не совсем случайная встреча с майей Мэлиан, которая терапевтической беседой сумела подтолкнуть его на путь если не исцеления, то хотя бы некоторой стабилизации.
В Дориате Орменель оставался до самого его разорения феанорингами, и в сражении участвовал, и был ранен, и уже было собрался тихо скончаться под кустом, когда его подобрали - внезапно - феаноринги же. Как и почему так вышло - а поди пойми, так уж случилось. Может, из-за старых, ещё не дориатских доспехов приняли за своего в первый момент, может, принципиальность целителя зашкалила, но так или иначе, его не только подобрали, но ещё и забрали с собой на Амон Эреб, и там он внезапно узнал, что сын-то его жив! И всё это время пробыл среди перводомцев, и учился у Маэдроса, и принёс тому клятву верности даже, но - вот ведь досада - после безобразия в Дориате отпросился и ушёл в неизвестном направлении, потому что готов был лорду служить как угодно, но только не так.
И тут до Орменеля дошло, какой он был все эти годы молодец, и как он был глубоко не прав, думая, что по эту сторону моря пользу может принести только как ещё одна боевая единица. И он пообещал себе, что, как только встанет на ноги, пойдёт разыскивать сына, и не успокоится, пока его не найдёт, пусть даже тот ему от ворот выдаст разворот.
Квест в его рыцарском значении и внезапное партизанствоИменно поисками сына он и занимался все те годы, что прошли до начала игровых событий. Орменель обошёл весь Белерианд кругом. В процессе нашёл старую знакомую, дочь друга, некогда почти-племянницу в Оссирианде, двоюродную сестру в гаванях Сириона - и кучу разных приключений себе на голову и прочие части тела. Последнее из таких приключений поджидало его в Эстоладе. Будучи не в лучшей форме (потому что бродячая жизнь, минимум комфорта и не самые лучшие погодные условия довели его до ностальгического артрита, кашля и прочих застарелых радостей), Орменель столкнулся с отрядом орков, и полёг бы, если бы не оказалось, что не он один бегал в тот день по лесу. Так он познакомился с Рэйси-Куницей, предводительницей местных гаурвайт, и почувствовал себя в долгу в достаточной степени, чтобы остаться с людьми и оказать им посильную помощь в борьбе с северной мразью, параллельно пытаясь отыскать следы сына, хотя надежды на встречу у него было уже мало. Самое удивительное, что люди, по их же словам эльфов не любившие, в нём эльфа не опознали. Вероятно, изрядная потрёпанность жизнью наложилась на то, что ни Рэйси, ни остальные эльфов никогда в глаза не видели, а представления о них имели весьма своеобразные.
В течение нескольких месяцев Орменель жил с гаурвайт: сражался рядом с ними, помогал им в обустройстве быта, делился знаниями, какими мог, и даже учил желающих грамоте. На этом этапе жизненного пути его и настигли события игры.
@темы: Иномирское